Викрам Пуния: большая коронавирусная афера

06 апреля 2020

1169

Викрам Пуния: большая коронавирусная афера

Между тем этот вброс - часть грандиозной ы, разворачивающейся под прикрытием информационного шума.

«Остап Бендер» из Индии

Викрам Пуния - индус, когда-то приехавший поучиться в Иркутском медицинском институте на фармацевта. По окончании института он должен был вернуться в родную Индию - но в России случились 90-е годы, и перед предприимчивым фармацевтом развернулись широчайшие перспективы.

В возрасте 22 года, на фоне жесткого дефицита лекарственных препаратов, Викрам Пуния начал поставки в Россию индийских дженериков. В этом ему помог отец, известный индийский бизнесмен. Кроме дженериков, Пуния поставлял разного рода сомнительные препараты из индийских трав - такие, как скандально известный «Доктор Мом», который в 2016 году запретили в Украине из-за высокого содержания пропилгидроксибензоата, провоцирующего аллергию и желудочные расстройства.

Еще через год Викрам Пуния провернул сделку с правительством Якутии, по которому долги Индии за российское вооружение были компенсированы индийскими лекарствами - само собой, через фирму Пуния. В этот год Пуния заработал свой первый миллион долларов.

Следующим шагом индийского «Остапа Бендера» было строительство в депрессивном Усолье-Сибирском фармацевтического завода по производству дженериков. Пуния взял крупный кредит у ВостСибКомбанка. Через год банк по каким-то причинам разорился.

В настоящее время Викраму Пуния и его жене Ирине принадлежит девять фармацевтических предприятий в Иркутске, Москве, Петербурге и Приморье. Все они преимущественно заняты производством дженериков, применяемых для лечения опасных заболеваний - в первую очередь туберкулеза, рака и ВИЧ.

Дженерики Викрама Пуния

Дженерик - это лекарственное средство, содержащее химическое вещество — активный фармацевтический ингредиент, идентичный запатентованному компанией-первоначальным разработчиком лекарства. Дженерики производятся и продаются после истечения срока действия патента и, соответственно, монополии компании - патентодержателя другими производителями под международным непатентованным названием либо под коммерческим названием, отличающимся от фирменного названия разработчика препарата.

Особенность любого дженерика заключается в том, что производитель дженерика не должен проводить полный цикл клинических испытаний. Ему достаточно иметь подтверждение надлежащей практики фармацевтического производства и в ряде случаев провести испытания на фармацевтическую эквивалентность - степень и скорость всасывания лекарства, время достижения максимальной концентрации в крови и её значение, характер распределения препарата в тканях и жидкостях организма, тип и скорость выведения препарата.

Переводя на русский язык, дженерик не должен обязательно оказывать то же лекарственное действие, что и оригинальный препарат.

То есть это исключительно бизнес - бизнес на доверчивых покупателях. А так как дженерик всегда дешевле оригинального препарата, то именно в бедных странах, таких, как Индия и Россия, они пользуются огромным спросом. Низкая цена дженерика обусловлена отсутствием затрат на разработку, клинические испытания, лицензионные выплаты и другие расходы.

Однако главная проблема дженериков заключается в том, что они копируют лишь химический состав оригинального препарата. А вот технология производства, его чистота, используемые методики у дженериов свои - причем максимально дешевые. В итоге дженерик может не только не совпадать по лекарственным свойствам с оригинальными препаратам, но и противоречить им.

Но бизнес-находка Викрама Пуния была не только в розничной продаже дженериков. Он быстро нашел ходы в Минздрав России, и Минздрав начал покупать гигантскими партиями производимые им дженерики. Мы, конечно, свечку не держали, но сама собой напрашивается серьезная коррупционная бизнес-схема по превращению низкой реальной цены дженериков в высокую цену оригинального препарата.

При этом от чего конкретно лечит препарат, по большому счету безразлично. Сам Викрам Пуния, к примеру, в одном из интервью прямо сказал, что производимый его компанией и продаваемый миллионами упаковок в год препарат от туберкулеза Перхлозона имеет и всегда будет иметь приписку мелкими буквами в инструкции «Механизм действия препарата не до конца ясен».

Собственно весь бизнес Пуния основан на индийских технологиях производства дженериков, помноженных на высокую цену (в России дженерики стоят в несколько раз дороже, чем в Индии) и коррупционные связи в Минздраве. Так, в частности, известно, что Пуния тесно связан с , ныне зампредом правительства, а в 2007-2012 годах министром здравоохранения России. Именно при Голиковой был продвинут на российский рынок препарат «Перхлозон». При этом «Перхлозон» жестко критикуется врачами-фтизиатрами, у него тяжелая переносимость, масса побочных эффектов и безумно высокая цена. Любопытно, что действующее начало «Перхлозона» было разработано еще в СССР в Иркутском институте химии имени А.Е. Фаворского СО РАН. Каким образом права на него попали к Викраму Пуния - неизвестно.

Коронавирусная удача Викрама Пуния

У Викрама Пуния миллиардные доходы и большой парк дорогих автомобилей. Жизнь удалась - но денег много не бывает. Именно поэтому начало коронавирусной пандемии было воспринято им как божья благодать. 

В 2013 году Викрам Пуния сел на бесконечно прибыльную тему - производство дженериков препаратов для лечения ВИЧ. Так как в лечении ВИЧ-инфицированных препараты оплачивает преимущественно не пациент, а государство, а стоимость этих препаратов буквально заоблачная, то и денежный поток вырос многократно.

В январе 2020 года внезапно появилась некая «рекомендация» Минздрава РФ об использовании препарата «Калидавир» (дженерика апериканского препарата «Калетра», разработанного для ВИЧ-больных), для лечения коронавирусной инфекции. Откуда появилась такая рекомендация, если на тот момент в России еще не было случаев коронавируса, не было никакой практики его лечения и тем более клинических испытаний препарата - неизвестно. Тем не менее 31 января 100 упаковок препарата были переданы Китаю. О реакции китайских врачей до сих пор неизвестно ничего.

Препарат «Калидавир» поедставляет собой комбинацию двух веществ, которые, как считается, помогают приостановить развитие ВИЧ: лопинавир и ритонавир.

В пояснении к рекомендации сказано следующее:

Стоит прочитать еще раз цитату, чтобы понять всю глубину «научных» исследований Минздрава России. Лишним было бы говорить, что «Калидавир» производится именно и только на усольском заводе «Фармасинтез».

Лечит ли «Калидавир» от коронавируса? Это до сих пор неизвестно. Для такого заявления нужны месяцы и годы клинических испытаний. У «Калидавира» огромный список противопоказаний и несовместимости с другими лекарственными препаратами.

Если лечить им необдуманно больных коронавирусом - можно сильно увеличить смертность. Да и вряд ли хоть один врач возьмет на себя смелость лечить неизвестную болезнь неиспытанным препаратом.

Тем не менее Минздрав размахивает «Временными рекомендациями», изданными в январе 2020 года и основанными на «литературных источниках», на основе которых, видимо, именно «Калидавир» планируется использовать в России для лечения коронаируса. Учитывая, что в списке российских препаратов от коронавируса уже побывал самый знаменитый «фуфломицин» мира - арбидол, и крайне опасный кагоцел, не удивимся. Только в отличие от арбидола, цена упаковки «Калидавира» начинается от 3500 рублей.

Впрочем, лечит «Калидавир» от коронавируса или нет - совершенно неважно. Важно выделить деньги на его закупку.

В 2017 году Пуния уже провел бизнес-операцию, в результате которой Минздрав России отказался от закупки оригинального американского препарата от ВИЧ «Калетра» на сумму более пяти миллиардов рублей в год и начал закупать дженерик «Калидавир» у Викрама Пуния.

Какую сумму будет тратить Минздрав на закупку того же «Калидавира» для лечения коронавируса? И кто ответит за эту аферу? В государственных СМИ о сделке говорят как о решенном деле...