10 февраля 2020
1940
Китайское правительство заявляет, что держит все под контролем. Однако машины скорой помощи не забирают людей с высокой температурой, мертвых приходится незамедлительно сжигать и никому не разрешают выходить из дома, пишет Леа Дойбер в немецком издании Süddeutsche Zeitung.
Когда 30 декабря у матери Ян Ли начался кашель, это не вызвало у 27-летней девушки беспокойства. В Ухане зима, многие люди простужены. Спустя 24 часа власти в Ухане наконец сообщили людям то, что правительство к тому моменту знало уже три недели. В городе произошла вспышка неизвестного легочного заболевания. 2019-novel Coronavirus, очень заразный и передающийся от человека к человеку. Вирус может вызывать тяжелую пневмонию. У зараженных поднимается температура, болит голова и горло, они слышат, как хрипят их легкие.
Сегодня власти меняют данные о новых зараженных в сторону увеличения почти ежечасно. Десятки городов отрезаны от внешнего мира. Эксперты говорят о грозящей эпидемии, распространении болезни, которое охватит весь континент. Все больше стран закрываются, не пускают никого из Китая.
Имя девушки, с которой издание связалось через интернет, изменено в целях ее безопасности, отмечает автор статьи. Открыто рассказывать о ситуации в городе стало для людей из Уханя опасным.
В эти дни для Ян Ли ее мобильный телефон - единственное окно в мир. На протяжении трех недель ее семья пыталась положить мать в больницу. Людей с высокой температурой уже давно не забирают в больницу из дома. Горячая линия неотложной помощи перегружена. "Они обещали перезвонить, но не звонили", - говорит Ян. Каждый день ее отец сажал свою дрожащую жену на заднее сидение мотороллера, чтобы отвести ее в больницу. Но больную женщину никто не принимал, врачи говорили, что нужно ждать двадцать дней - нет свободных мест. Каждое утро отец вставал, искал новый адрес, новую больницу. Из переполненных коридоров он отправлял фотографии дочери. Так она видела обессиленных людей, спящих на полу, больных, теряющих сознание в очереди. Перед больницей она видела машины скорой помощи, постоянно привозящие новых пациентов. И грузовики - для мертвых.
То, как ВОЗ хвалит способность китайского правительства управлять кризисной ситуацией, здесь едва ли кто понимает.
Для многих людей в Китае речь сейчас идет не только о вирусе, но и о том, все ли меры предприняло правительство, чтобы на ранних этапах взять ситуацию под свой контроль. Первое предупреждение направил в декабре один врач. В мессенджере он обратился к своим бывшим однокурсникам. У него семь пациентов, сообщил он, и у всех проявляются симптомы SARS, все они работали недалеко от рынка морепродуктов. Вскоре после этого ему пришлось явиться в полицию, его заставили признаться в том, что он якобы ошибся, и он был вынужден взять на себя обязательство больше не говорить о своих наблюдениях. Позднее врач заболел сам. Были задержаны восемь врачей, государственные СМИ хвастались арестами. Но о вирусе официально не говорил никто: городское правительство пригласило на совместный банкет 40 тыс. человек, когда уже давно было ясно, что в городе вспыхнула эпидемия.
Ян Ли чувствует себя в плену. По ночам люди в Ухане кричат из своих окон: "Держись, Ухань!". Это они заимствовали из Гонконга, где люди протестуют против Пекина.
Несколько дней назад мать Ян Ли наконец-то получила место в больнице. Она лежит в реанимации. У нее кашель с кровью.
"Каково жить в изолированном городе? Ян Ли и ее брат едят оставшиеся лапшу и рис. В супермаркете в их районе многие полки пустуют. Выросли цены на продукты. Мы хотели бы хотя бы немного овощей", - говорит Ян Ли.
Она боится выходить на улицу, но больше всего она боится, что заразилась. Инкубационный период может составлять до 14 дней, поэтому брат и сестра пока не знают, здоровы ли они. И здоров ли в первую очередь их отец, который каждый день ходит в больницу к матери.
До глубокой ночи 27-летняя девушка ищет в интернете лекарства. Для вируса нет конкретного лечения, можно лишь уменьшить симптомы. Должны помочь ингибиторы протеазы, которые используются, например, против ВИЧ. Но аптеки их не продают. "Мы не смогли ничего найти, поставок тоже больше не осуществляется", - говорит Ян Ли. Врачи могут давать матери только те лекарства, которые достают Ян и ее отец. В интернете Ян, отчаявшись, доверилась мошеннику. Деньги уплачены, лекарства нет.
В Китае почти каждый застрахован на случай болезни, но страховка покрывает лишь малую часть расходов на лечение. В первые недели отец Ян Ли потратил несколько тысяч евро, все свои сбережения. Родственники также одолжили денег. "Моя мать почти мертва, - говорит Ян. - Не думаю, что власти внесут ее в официальные данные об умерших".
Один из ученых Гарвардского университета считает, что официальные данные правительства охватывают лишь 5% реальных случаев в Ухане. На одного врача в Китае приходится в среднем 6,7 тыс. пациентов. В Германии это, например, 210. Даже в обычные времена людям без денег и связей приходится здесь бороться за право просто посетить врача.
В социальных сетях люди делятся всем, чем могут. Там можно увидеть переполненные больницы, отчаявшихся врачей, кадры наподобие тех, где женщина в слезах кричит: "Мама, мама!". Труп ее матери увозят в автобусе. Каждого умершего необходимо сразу сжигать, без прощания с ним семьи, что подтверждают и власти.
Ярость людей в эти дни так велика, что цензоры, обычно удаляющие все неугодное, едва ли справляются с ней. В Китае между людьми и правительством заключена сделка. Партия обеспечивает рост благосостояния и качества жизни, а люди взамен держатся в стороне от политики. Но у этой сделки есть границы. Когда речь идет об экологии, здоровье или о чистоте продуктов питания, то и дело возникают протесты. Люди в Китае осознают, что их правительство часто им лжет. Но они сами решают, в чем их можно обманывать.
Под карантином в Китае находятся более 50 млн людей. Тот, кто за последние 14 дней был в Ухане, должен сообщить об этом в полицию. Власти изучают данные мобильных телефонов. Кто где был? Кто с кем контактировал? Рассерженные люди заколачивают гвоздями двери соседей, вернувшихся из Уханя или вешают перед ними цепи. В некоторых регионах устанавливают таблички: "Здесь живет человек из Уханя. Пожалуйста, не контактируйте с ним". Дом одного мужчины разгромили после того, как он умолчал, что был в Ухане. Курьеры могут оставлять посылки только за дверью. На счете они пишут свою температуру как доказательство того, что они здоровы. В Пекине, Шанхае и других мегаполисах охранники загораживают подъезды к домам сдаваемыми в прокат велосипедами и не пускают чужих. Из изолированной провинции Хубэй первые отчаявшиеся уплывают на плотах, сделанных из дерева и канистр для воды. Но куда им бежать?
Пекин тем временем удаляет критику в адрес властей. Даже в личных чатах сообщения больше не доходят до получателя. Многие люди в стране пытаются помочь пожертвованиями денег и защитных масок. Правительство начало арестовывать активистов и негосударственных волонтеров. Каждому, кто публикует в соцсетях сообщения, отличающиеся от линии партии, грозят до семи лет лишения свободы.
Ян Ли больше не верит в то, что говорит Пекин. Она просто волнуется за свою мать. Она слышала, что вакцина должна появиться в мае, но сможет ли ее мать ждать так долго? И появится ли она вообще? То, что вакцина не поможет уже зараженным, она не знает.
Потом она написала еще одно сообщение. О том, что на выходных температура поднялась у ее отца.
Перевод: ИноПресса
