Смертельно опасная дружба с Москвой

23 декабря 2019

990

Смертельно опасная дружба с Москвой

Однако инициатором разрыва уже не дружественных, а просто добрососедских отношений с Турцией стал Сталин, который решил, что после смерти Кемаля Ататюрка в 1938 году с бывшими друзьями будет легко справиться.

Сотрудничество СССР и Турции продолжалось и при Сталине: турецкие перевозчики пользовались портом Батуми, регулярно проходили визиты советских наркомов в Анкару, продолжалось экономическое сотрудничество и тому подобное. Однако с середины 1930-х это сотрудничество начало угасать: в экономическом плане Москва не могла почти ничего предложить Анкаре (товарооборот между СССР и Турцией на то время составлял всего около 2% экспортно-импортных операций последней), западные военные технологии были совершеннее, а управляемая из Москвы подпольная коммунистическая деятельность не способствовала дружбе между государствами. В придачу Турцию начало беспокоить строительство мощного Черноморского флота на верфях Николаева и Севастополя. Однако инициатором разрыва уже не дружественных, а просто добрососедских отношений с Турцией стал Сталин, который решил, что после смерти Кемаля Ататюрка в 1938 году с бывшими друзьями будет легко справиться.

Следовательно, взяв курс на союз с нацистской Германией, накануне заключения с ней соглашения, которое стало известно как Пакт Молотова-Риббентропа, 19 августа 1939 года перед политбюро ВКП(б) Сталин четко очертил установки кремлевской геополитики: «Опыт двадцати последних лет показывает, что в мирное время невозможно иметь в Европе коммунистическое движение, сильное до такой степени, чтобы большевистская партия смогла бы захватить власть. Диктатура этой партии становится возможной только в результате большой войны. Мы должны принять немецкое предложение.

Германия предоставляет нам полную свободу действий в Прибалтийских странах и не возражает по поводу возвращения Бессарабии СССР. Она готова уступить нам в качестве зоны влияния Румынию, Болгарию и Венгрию. Придерживаясь позиции нейтралитета и ожидая своего часа, СССР будет оказывать помощь нынешней Германии, снабжая ее сырьем и продовольственными товарами. Позже все народы, попавшие под «защиту» победоносной Германии, также станут нашими союзниками. У нас будет широкое поле деятельности для развития мировой революции. В интересах СССР — Родины трудящихся, чтобы война началась между Рейхом и капиталистическим англо-французским блоком. Нужно сделать все, чтобы эта война длилась как можно дольше в целях изнурения двух сторон». Ну, а дальше можно будет  вступить в войну в тот момент, когда это даст возможность решить проблемы советизации Европы, отметил Сталин.

Здесь еще не говорится напрямую о Турции, но уже очерчены интересы Кремля в Черноморском регионе — Бессарабия, Румыния, Болгария.

Зато Турции немалое внимание уделил номинальный глава советского правительства Молотов в своем известном выступлении перед Верховным Советом СССР 31 октября 1939 года. Из этого выступления понятно, что Кремль уже запланировал установление контроля над этим государством. А сущность этих планов раскрывалась не в последнюю очередь через традиционное для лидеров СССР отрицание их наличия: «О сути этих переговоров (с Турцией. — С.Г.)  пишут за границей всякие небылицы. Одни утверждают, что СССР будто бы требовал передачи районов Ардагана и Карса. Скажем от себя, что это — сплошной вымысел и ложь. Другие утверждают, что СССР требовал будто бы изменения международной конвенции, заключенной в Монтре, и преимущественных прав для СССР в вопросе о проливах.

Это — тоже вымысел и ложь. На самом деле речь шла о заключении двустороннего пакта взаимопомощи, ограниченного районами Черного моря и проливов». Хорошо известный алгоритм — пакты о взаимопомощи уже были подписаны с тремя государствами, их прямым следствием стала оккупация этих государств Красной армией. Финляндия отказалась подписать такой пакт — и в то время, когда Молотов произносил речь, тысячи танков с красными звездами на броне уже подтягивались к финским границам. Впрочем, турки так же, как финны, эти «щедрые предложения» отклонили (через какое-то время их отклонят и болгары). Поэтому советские штабы после завершения войны с Финляндией принялись планировать удары по Турции, которая «неправильно» себя повела. И не только по ней:

«...Задача военно-морской авиации по театрам военных действий:

...Черноморско-Средиземноморский театр...

1. Нанесение мощных бомбовых ударов

а) По базам:

Черное море — Констанца, Галац, Измаил, Варна, Синоп Эрегли

Мраморное море — Измид и Стамбул

Эгейское море — Салоники, Смирна

Средиземноморское море — Александрия, Хайфа, Суэцкий канал, Мальта, Бриндизи и Пола

Систематическими ударами по Суэцкому каналу лишить Англию и Средиземноморские государства возможности нормальной эксплуатации этой коммуникации...»

Настоящий официальный документ датирован апрелем 1940 года. Как видим, объектами ударов советской авиации должны были стать не только турецкие города и морские базы. А еще мы видим четкие намерения взаимодействовать с Германией и Италией во Второй мировой войне, открыто выступить в качестве их союзников.

А Вторая мировая продолжалась. Аппетиты ее инициаторов росли. Во время визита человека №2 в советском руководстве Молотова в Германию 12—14 ноября 1940 года тот вел переговоры с Гитлером и Риббентропом о решении спорных геополитических проблем и перспектив присоединения СССР к т.н. «оси Берлин-Рим-Токио», направленной против мировой демократии («Берлинского пакта»).

На этих переговорах Молотов требовал, чтобы Гитлер согласился на передачу черноморских проливов под контроль СССР и о включении Турции в советскую сферу влияния (номинально это должно было быть осуществлено совместно с Италией, которая еще с 1933 года имела соглашение о дружбе с Союзом). Молотов отметил: «Мы уверены в том, что политика мира, которую неуклонно проводит СССР, имеет и в дальнейшем хорошие перспективы. Эту политику мы будем проводить и в районе Черного моря с уверенностью, что полностью обеспечим должное ее проведение, как этого требуют интересы Советского Союза и дружественных эму государств».

Вот какой мирной была Москва! А между тем верфи Николаева, Севастополя и других причерноморских городов ударно строили сверхмощный линкор, крейсеры, эсминцы, подводные лодки, торпедные катера. Ведь такая «миролюбивая политика» должна была быть надежно обеспечена, не так ли?

Это обеспечение было невозможным без сотрудничества с фашистами. Дело в том, что Черноморский флот в начале 1930-х состоял из восстановленных и достроенных кораблей, заложенных еще в царские времена. Перегнанный на Черное море из Балтики и модернизированный в Севастополе линкор «Парижская коммуна», легкие крейсеры «Красная Украина», «Красный Крым» и «Красный Кавказ», ряд эсминцев, канонерских и подводных лодок, учебный крейсер «Коминтерн» вот и все. А вот спущенный на воду в Николаеве недостроенный линкор «Демократия», который теоретически нетрудно было довести до боеспособного состояния, использовав механизмы двух однотипных потопленных в Севастополе и Новороссийске кораблей, был порезан на металл, потому что не нашлось способных на такую достройку «буржуазных спецов» и квалифицированных рабочих. Тем более не могли самостоятельно спроектировать и построить современные корабли обескровленные и запуганные террором конструкторы и инженеры.

Только после подписания в 1933 году соглашения о дружбе СССР с Италией — где существовала развитая школа кораблестроения — дело сдвинулось с места. С тех пор долго все советские корабли несли на себе «итальянский» отпечаток, а довоенные крейсеры строились при участии итальянских специалистов и с использованием итальянских технологий. В июне 1937 года в Николаеве сошел со стапелей крейсер «Ворошилов» (стал в строй летом 1940 года), одновременно началось строительство крейсера «Молотов» (стал в строй летом  1941 года). Верфи Причерноморья до 1939 года построили восемь лидеров и эсминцев; в Италии был куплен лидер «Ташкент», который прибыл в Одессу в мае 1939 года.

В то же время в Николаеве были спущены на воду легкие крейсеры «Фрунзе» и «Куйбышев», началось строительство мощного линкора «Советская Украина», тяжелого крейсера «Севастополь», легких крейсеров «Орджоникидзе» и «Свердлов». Это были корабли будущего океанского «большого флота», которые через Босфор и Дарданеллы должны были выйти в Средиземное море и идти дальше, на Гибралтар и Суэцкий канал, включая их в «зону интересов СССР». Кроме того, ЧФ пополнился двумя десятками подводных лодок и столькими же торпедными катерами. Авиация ЧФ имела свыше 400 бомбардировщиков и 200 истребителей.

И еще один документ. «Вероятно одновременное выступление против СССР Англии, Франции, Румынии и Турции». Эскадра коалиции оценивалась в 1—2 линкора, 5—8 крейсеров, 15—20 миноносцев. Авиация ЧФ должна была обеспечить господство над морем и нанести удары по вражеским кораблям в базах Мраморного мора и пролива Босфор, а подводные лодки и надводные корабли — уничтожить эскадру коалиции и обеспечивать продвижение наземных сил в Стамбул и высадку десантов. Все это содержится в «Записке к плану операций ВВС ЧФ», утвержденной командующим ЧФ флагманом 1-го ранга (эквивалент звания вице-адмирала) Октябрьским.

Поэтому Турции было чего бояться.

По возвращении Молотова в середине ноября 1940-го в Москву Сталин окончательно очертил те условия, на которых СССР был готов вступить в «священный союз» врагов демократии. Они включали, в частности, подписание соглашения о взаимопомощи СССР с Болгарией (которая, по словам Молотова, «географически находится внутри зоны безопасности черноморских границ Советского Союза»), строительство базы для сухопутных и военно-морских сил СССР в районе Босфора и Дарданелл на условиях долгосрочной аренды, признание «зоны к югу от Батуми и Баку в общем направлении в сторону Персидского залива  центром территориальных устремлений Советского Союза» и тому подобное.

Если же Турция откажется присоединиться к планируемому «Пакту четырех государств» и передать СССР базы на своей территории и большие территории между Черным и Средиземным морями, Италия и Советский Союз применят против нее «военные и дипломатические санкции» (то есть разделят ее между собой). А Иран, Ирак и нефтеносные территории Аравийского полуострова отойдут Кремлю.

Но Гитлеру не понравились сталинские аппетиты, он подумал три недели — и подписал план «Барбаросса», решив сначала расправиться с СССР, а уже потом с Британией и США. Поэтому история пошла другим путем, хотя Кремль не отказался от намерений «осчастливить» турецкий народ, и в 1944—1946 годах разработал новые планы оккупации Турции. Но это уже другая история.